Раиса Павловна жарила сырники мужу на завтрак. Очень уж он их любил. Сейчас проснётся, а сырники уже готовы, горяченькие, со сметанкой.
— Рая! Где мои штаны?
Проснулся. Раиса отставила сковороду в сторону и пошла в спальню, откуда муж кричал.
— Коля, я их в стирку кинула, грязные штаны уже были. Сейчас другие дам.
— Вот ещё, грязные! Где там я их испачкать успел! Вот вечно ты самовольничаешь!
— Да я не забери их, будешь месяц в грязных ходить! На вот, чистые…
— Ой! Не люблю я эти штаны, неудобные, тесные какие-то! Иди стирай те побыстрее!
— Да постираю, не кричи ты… Иди умывайся и завтракай, сырники горячие на столе…
Николай ушёл в ванную комнату. Раиса налила чай, добавила две чайные ложки сахара, всё, как любил муж. Налила сметану в пиалу.
— Фу, навоняла тут своими сырниками! Вот же делать нечего!
— Для тебя старалась, Коль, чего ты бурчишь? Не с той ноги встал что-ли?
Николай молча ел.
— Чай кипяток! Не могла разбавить, что ли? Ай, обжегся вот! И сырники твёрдые, невкусные! Лучше бутербродов сделай с колбасой и сыром, сама ешь эту резину!
— Не придумывай, отличные сырники, как обычно. Ешь, не нужны тебе эти бутерброды, пузо вон растёт и так…
— Пузо ей моё не нравится, ты гляди! А сама то в зеркало давно смотрелась? Разъелась совсем! И волосы седые чего не красишь, как бабка старая выглядишь…
Раиса с недоумением и обидой слушала мужа. Никогда не позволял он себе такие высказывания… Что на него нашло?!
— Коля, следи за языком! Я всю жизнь полненькая была, ты только узнал что-ли? Раньше всё нравилось… И волосы красить не хочу, аллергия у меня на краску, ты же знаешь. Здоровье дороже. Да и не девочка я уже, седьмой десяток пошёл…
А живот у тебя от пива растёт, я готовлю не жирную еду. И двигаться больше надо, а ты возле телевизора сидишь всё время.
— Надо было на Вальке жениться! Она вон какая ухоженная, стройная, и помоложе тебя будет. Я мужик ещё в самом соку, а жена у меня старуха…
— Чего это ты Вальку Сидоренко вспомнил? Видел где-то её? Больно ты ей нужен, она вон за генерала замуж вышла и горя не знает. Муж балует её, одевается всегда хорошо, следит за собой. Да и детей у них нет, никаких хлопот не было, прожили в свое удовольствие.
А мы с тобой вон какого сына вырастили, сам всего добился, ещё и нам помогает. Внуков подарили они с Верочкой, грех жаловаться.
— Да много ты там знаешь! Валька эта бегала за мной, себя предлагала…
— Когда это? Ой, фантазёр…
— Тогда это… Было дело…
— И что ты ей сказал?
— А что я? Я мужик… Не смог обидеть женщину. Манкая она, привлекательная. Не то что ты
… Говорила мне мать, зря ты женишься на Райке, старая она и красотой не блещет. Не послушал, женился. И любуйся теперь на старую грымзу, бутербродов даже сделать не хочет мужу!
— Вот Валька пусть и делает тебе бутерброды! Отказать не смог… Манкая… Зачем же ты столько лет жил со мной, мучался, со старой грымзой?! Я тебя на три года всего старше!
— Сам не знаю! Вот на пенсию вышел и понял, что ошибся. Скучно с тобой. Ни рыба ни мясо. А сколько баб вокруг меня вилось… А я домой, к жене, сыну. А ты не ценила никогда!
— Да как это не ценила? Всё лучшее вам с Сашкой всегда, себе лишнего не положу, лишь бы вам хватило. И денег разве просила когда? Посмотри сколько у тебя одежды разной и у меня?
Всё попроще, подешевле себе покупала, экономила… На машину насобирали, лодку надувную ты себе купил, валяется теперь, транзисторы разные, для рыбалки снастей. Я хоть слово сказала?
— Да что ты там покупала нам? Цену не набивай… И готовишь ты отвратительно! Не сравнить с моей мамой, царствие небесное ей!
— Коль, ну прям совсем плохо тебе со мной жилось все эти годы? Неужели ничего хорошего сказать не можешь? Что с тобой? Ты сегодня какой-то злой и агрессивный! Может, заболел?
— Сама ты заболела! Всё, пойду я новости смотреть, надоела… А ещё, у меня кроме Вальки с Тамарой Ивановой было. Давно правда, но было. Ты тогда к матери уезжала…
Ох, горячая женщина Тамарка, не то что ты… Ещё и болезная, вечно таблетки пьёшь, за сердце хватаешься. Вот же угораздило жениться на такой…
Раиса сняла фартук, и вышла из дома на улицу. Ей было нечем дышать, и сердце разболелось.
Гулял, значит, от неё. А она и не замечала. Всё хорошо вроде было у них, как у людей.
Женились по любви, клятвы давали, жили дружно, а теперь вывалил всё, что думал. Плохая жена, оказывается. И как жить после этого словесного потока оскорблений?
А ведь упрашивал её замуж выйти, на колени становился. Она любила его всю жизнь, угождала, и он любил, хоть и давно не говорил добрых слов. Но до оскорблений не опускался…
Неужели правда с Тамарой было и с Валей… Как он мог? Рая никогда близко к себе никого не подпускала, хотя были попытки со стороны коллеги, и друг детства объявился, когда ей было тридцать пять. Люблю, говорит, не могу, ещё со школы. Уходи ко мне от мужа, с ребёнком приму. Ох, устроила она ему разгон! Такое замужней предлагать!
И готовила всегда вкусно, уплетали сын с мужем её оладьи, пирожки, борщи и запеканки. Как это понимать? На старости лет правду открыл… Коля, Коля, я всё для тебя делала…
Раиса брела по улице, гоняя грустные мысли в голове. В груди пекло огнём, но она не замечала будто. Украдкой вытирала солёные слезы с щёк. Как же сильно обидели её слова мужа… Предатель, обманщик…
А Николай в это время смотрел телевизор и с аппетитом ел сырники со сметаной, бутерброды, запивая горячим чаем. Настроение было паршивым. Сон приснился плохой, будто Рая уехала на поезде, бросила его, и смеялась вслед. Ох, и обозлился он. И расстроился.
После пробуждения решил всю злость выместить на ней. И голова болит сильно, пива перебрал вчера с мужиками. Михалыч ещё и водочки подливал в стакан, для пущего эффекта. Вот и злость напала с утра. Не с той ноги встал, как жена и сказала.
Вдруг раздался громкий стук в окно. Он вскочил из-за стола и побежал открывать дверь. Там стояла соседка Дина.
— Коля, там Рая… Беги скорей!
— Что Рая? Что с ней?
— Бегом давай, я покажу дорогу…
Он накинул рубашку и побежал вслед за соседкой, не закрыв входную дверь.
— Дина, что случилось? Не молчи…
— Сам увидишь…
Дина быстрым шагом вела его в небольшой сквер недалеко от дома. Николай издалека увидел машину скорой помощи.
— Что случилось? Что-то с Раей? — запыхавшись, спросил у фельдшера.
— Вы муж этой женщины? К сожалению, она умерла. Был вызов в скорую, когда мы приехали, она уже не дышала. Так и умерла на скамье… У неё были какие-то заболевания?
— Как умерла?! Моя Рая? Да она же недавно вышла из дома… Как это… Сердце у неё больное было, всю жизнь на таблетках…
— Может стресс какой-то испытала сегодня, что могло спровоцировать инфаркт? Как она себя чувствовала? Жалобы были?
— Да хорошо она себя чувствовала…
— Мы её заберём на вскрытие. Оставьте свой телефон, чтобы с вами могли связаться.
Очнулся Николай дома. Он не помнил, как дошёл, не помнил, что говорила соседка… Его Раи больше нет… И виноват он!
Зачем наговорил столько обидных слов? Зачем? Ведь не было у него никаких женщин, в жизни не смотрел ни на кого…
Всю жизнь любил только её одну. Полненькую, седую, с морщинками, в цветастом фартуке. Такую тёплую и родную… Любил, но не говорил.
Как он будет теперь один?! Ведь это всё неправда, Рая! И еда у тебя самая вкусная, и сын замечательный вырос, и жили хорошо. Как же так вышло, что он своими словами убил её? Ведь знал, что сердце слабое, но не думал, что такое возможно…
А ведь женское сердце очень чуткое и ранимое. Когда он в последний раз говорил ей добрые слова? Не помнит… Зато она, всегда улыбается, подбодрит, еду приготовит, одежду свежую, заботилась всегда, чтобы у него всё было.
Что же он натворил своими злыми словами? Словно огнём выжигал всё то хорошее, что у них было… И сон этот дурацкий… Всё одно к одному… Что он скажет сыну, внукам? Как жить теперь? Язык поганый довёл до чего…
Николай метался по дому словно в горячке. Но ничего нельзя уже изменить… Рая умерла. Его Раечка, голубушка… Она так мечтала поехать в Крым, никогда там не были. Мечтала поплавать на теплоходе… Мечтала погулять на свадьбе внуков… И теперь это никогда не сбудется, по его вине…
Горько заплакал и рухнул на кровать…
— Коля, хватит спать! Обед уже, а ты всё дрыхнешь!
Николай открыл глаза. Над ним стояла Раиса. Он тщательно протёр их. Не исчезла.
— Рая, это ты?!
— Ну а кто ещё? Коля, что с тобой?
— Ты живая?!
— А какая же ещё? Николай, у тебя белая горячка что-ли? Вот говорила я тебе, чтобы не пил ты с этим Михалычем! Знаю я, что водку подливать любит в пиво, а от этого становишься дурак — дураком! Вон и спишь теперь до обеда, где это видано? Сырники остыли уже… Борщ пора греть, а ты всё спишь!
— Рая, прости меня за всё! Не было у меня ничего ни с Валькой, ни с Тамарой! Не нужен мне никто! Только ты одна, моя родненькая!
Николай кинулся к жене, и стал обнимать и целовать её.
— Коля, ты чего? Какая ещё Тамарка? Приснилось что-ли? Что ты несёшь?
— Да я тебе наговорил гадостей, сам не знаю зачем и почему, ты ушла из дома и умерла на скамье. Дина сообщила. Я видел скорую, тебя не видел, накрыли простыней тело… Я чуть с ума не сошёл от горя… Приснилось значит это всё, слава Богу!
Слушай, я сейчас скажу… Ты самая лучшая! Люблю тебя очень, моя красавица, моя голубушка! Обещаю, что никогда и слова плохого не скажу, и сырники твои самые лучшие, и фигура, и волосы! А ещё, я продам лодку, снасти, и поедем в Крым! Будем на теплоходе кататься!
Раиса улыбнулась и крепко обняла мужа в ответ.
— Вот и славно, Коленька! Я тоже тебя люблю! Пойдём обедать, я сметаны свежей купила к борщу, лук зелёный…
Для Николая это был самый лучший день в жизни. Рая живая, улыбается… А пить он больше не будет. А то второго такого происшествия он не переживёт…
— Алло, Дина, всё получилось! Спасибо тебе большое за помощь, и сестре своей передай огромное спасибо, что согласилась подыграть. Как удачно они кино снимали в сквере, и идею подкинули, как проучить мужа…
Он как шёлковый теперь, думает, приснилось. Прощения просил. Это от водки у него с головой проблемы начались, так и до горячки недалеко было… Наговорил с три короба, у меня аж сердце прихватило. А потом злость напала. Ах, ты такой — сякой, я тебе устрою… Спасибо, соседка!
— Правильно, Павловна, так им и надо, мужикам этим. А то совсем страх потеряли! Если что, обращайся! Сестра хорошая актриса, подыграет в лучшем виде!
— Да надеюсь больше не понадобится. Всё, пойду, а то услышит ещё, что я разговариваю по телефону с тобой…. Иду, Коля, таблетки пила…
