Егор вышел из машины и направлялся к подъезду своего дома, когда его окликнул какой-то мужчина.
— Егор, сынок, это ты?
Егор с изумлением посмотрел на мужчину. Пожилой, неухоженный, в грязной одежде, со спутанной седой бородой.
— Это вы мне? Я действительно Егор… А вы кто?
Мужчина подошёл ближе. От него исходил неприятный запах немытого тела. Лицо было бледно-жёлтого цвета.
— Я отец твой, Виктор Молчанов. Не узнаёшь меня?
Егора будто окатили ледяной водой. Отца он не видел около тридцати лет.
— Сынок, а я адрес твой узнал у тёти Лиды, маминой подруги. Она мне всё рассказала, что Аня, мама твоя, умерла от рака несколько лет назад, ты продал её квартиру, живёшь хорошо… Так жаль Аннушку, в мучениях умирала, а я и не знал ничего…
— А как бы ты узнал, все эти годы ты ни разу не поинтересовался, как мы, живы ли, здоровы…
Тебе ведь наплевать на нас всегда было! Жалко, что ты раньше не ушёл от мамы, столько лет мы терпели твою пьяную рожу, твои издевательства…
Я ведь всё помню! Как ты пьяный избивал маму, и мне доставалось, когда я пытался защитить её. Но что я мог, мальчишка! У меня шрам даже остался, когда ты меня чем-то двинул и рассёк бровь…
Мама любила тебя, как ни странно, пыталась оправдать все твои поступки. А я тебя ненавидел всей душой! Ты принёс столько горя!
— Сынок, как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон… Что уж теперь вспоминать! Я тоже натерпелся в этой жизни…
Катька, к которой я ушёл, издевалась надо мной, забирала все деньги. Не сразу, конечно, потом. Сначала она добрая была, радовалась, что я ушёл от жены, пили вместе.
Детей общих нет у нас, все деньги потом на дочь от первого брака тратила, горбатился за троих, здоровье потерял… А теперь она померла, Катька, а дочь её меня выгнала, скитаюсь вот…
А помнишь, сынок, как я тебя на велосипеде катал, в парке лимонад с мороженым покупал…
— Хорошо ты придумал, однако, на старости вспомнил о сыне. А я помню только плохое о тебе, одно зло ты нам причинял.
Вот и иди туда, откуда пришёл! Ничего я тебе не должен, запомни!
Егор зашёл в подъезд, его всего трясло.
— Егор, что случилось, на тебе лица нет! — встретила дома его жена Лена.
— Отец вспомнил обо мне, возле подъезда стоит, жаловался на жизнь и давил на жалость. Бомжует теперь, выгнали его, он мой адрес узнал и припёрся…
— Вот это да… Надо же, столько лет прошло, и тут вдруг вспомнил…
— Как плохо стало, так и вспомнил! Но я ничего не забыл!
Егор не мог успокоиться. Наспех перекусив, невольно начал вспоминать события тридцатилетней давности…
— Мам, ну давай уйдём, или выгоним отца! Ну сколько можно терпеть его выходки! Каждый день пьяный, тебя избил ни за что, как ты не понимаешь, нам без него лучше будет!
— Сынок, отец он твой, нельзя так говорить! Болен он, понимаешь, алкоголизм страшная болезнь! Надо лечить его, кодировать, но он не хочет, естественно… Ну куда мы пойдём? Здесь наш дом…
К счастью, отец ушёл сам. Егору было девять лет на тот момент.
— Анька, собери мне манатки, я ухожу от тебя! Надоела уже! Только лекции читаешь, никакой жизни! Ухожу к нормальной бабе, с ней и выпить и поговорить можно!
— Витя, как же так? К кому ты собрался?
— К Катьке Верещагиной! Она всегда мне рада! Не то что ты, злыдня! Егор, мать на тебя оставляю, смотри мне тут…
И пьяный отец погрозил кулаком Егору, стоявшему в дверях. Он сначала испугался услышанного, а потом понял, что теперь их мучения закончатся, и обрадовался, но виду не подал.
— Чего стоишь, рот раззявила, вещи собери мне… И пожрать дай, голодный я! Последний раз мужика покормишь! И смотри мне тут, мужиков не водить, а то я устрою…
И снова потряс волосатым кулачищем.
Мама растерялась, начала искать чемодан, греть борщ отцу. Когда вещи были собраны, отец залез в шифоньер и достал оттуда деньги, которые мама хранила под постельным бельём.
— Немного оставлю вам, остальное заберу. Имею право. Всё, пошёл я…
Дверь захлопнулась. Мама упала на кровать и начала судорожно рыдать.
— Мам, ну не плачь, нам лучше без него будет…
— Много ты понимаешь, лучше… Иди уроки делай, дай матери поплакать вволю! Я ведь теперь одиночка! Что люди скажут? Брошенка… Какой-никакой а всё муж был, а теперь одна буду тебя рОстить…
Егор не понимал, почему мать так убивается по отцу алкоголику…
Родителей развели. Квартира не делилась, так как принадлежала маме.
Тяжело было с деньгами сначала, но потом мама нашла подработку, где хорошо платили. Егор быстро забыл об отце и наслаждался спокойной обстановкой в семье.
Мама тоже успокоилась со временем. Егор окончил школу, поступил в университет, который закончил с красным дипломом.
Женился, родилась дочь, жили в собственной квартире, на которую он заработал сам. Мама ладила с его женой, и очень любила внучку Оленьку, часто брала её к себе.
А потом у мамы обнаружили рак, неоперабельный. Егор делал всё, что мог, когда мама слегла, нанял сиделку. Перед смертью мама звала Витю, его отца…
И вот теперь он явился. Старый, больной, никому не нужный! И даже прощения не попросил! Как был эгоистом, таким и остался! Все ему должны! Чужую дочь, значит, кормил, одевал, а про собственного сына ни вспомнил ни разу! Как так можно?!
Зато теперь, когда сын живёт в достатке, можно и заявиться, просить помощи…
Егора захлёстывала обида. Он так и не смог понять маму, за что она цеплялась, разве можно было быть счастливой рядом с таким как отец? Он ведь и его бил, неужели её это не трогало тогда?
Эту тему они не обсуждали никогда с мамой, но были вопросы, на которые он так и не знал ответа…
На следующий день отец снова ждал Егора возле подъезда, скромно сидел на скамейке.
— Сынок, ну давай поговорим, не чужие ведь! Вижу, что машина хорошая у тебя, одет прилично, деньги ведь есть. Неужели не поможешь родному отцу?
— Отцу… Который за тридцать лет ни разу не объявился… Пока не прижало! Чего ты ждёшь от меня? Сыновней любви и прощения? Не будет такого никогда! Я злопамятный, понятно? И не приходи сюда больше!
Егору было его не жалко. Он чужой человек для него!
Придя домой, рассказал жене, что снова видел отца.
— Егор, может денег надо было дать ему? Ну не чужой ведь человек всё-таки… Ты не обеднял бы, а ему может есть нечего… Где он живёт сейчас, ты спросил?
— Не знаю, и знать не хочу! Может давай его к нам заберём, поселим тут, кормить, поить будем, денег на выпивку давать? Думаешь, он изменился? Нет, конечно! Ещё и обворует нас и уйдёт в туман! Не нужен он мне!
Лена пожала плечами. Она видела, что муж злой и раздражённый, и решила больше ничего не говорить.
Прошло несколько дней. Отец больше не приходил. Егор выдохнул, наконец-то отстал!
— Здравствуйте. Вы Егор Молчанов?
— Здравствуйте, да, это я. Что вы хотели?
— Я работаю медсестрой в больнице, живу в соседнем доме. К нам на днях поступил мужчина, сильно избитый хулиганами. Говорит, у него никого нет, кроме сына, и дал ваш адрес, очень просил сходить и рассказать, где он лежит…
— Понятно. Что вы от меня хотите?
— Ну как же, это ведь ваш отец, вы должны знать, что с ним случилось… У него нет с собой вещей никаких, рваньё только какое-то… Неужели вам его не жалко?
— Девушка, вы ведь ничего не знаете о нём, обо мне, поэтому не надо делать неправильных выводов! Он мне никто, хоть у нас и одна фамилия! И я ему ничего не должен!
— Понятно. Извините за беспокойство…
Девушка развернулась и пошла.
— Стойте… А что за больница хоть?
— Вторая городская, недалеко отсюда!
— Спасибо!
Ну вот, ещё не хватало…
— Егор, кто там приходил? Женский голос слышала…
— Отца избили, в больнице сейчас, назвал мой адрес медсестре, она и приходила, ещё чуть и стыдить начала бы меня…
— Ох, вот это да… И что будешь делать?
— Не знаю…
— Егор, надо сходить к нему. Не по-людски как-то поступаем… Хочешь, давай я сама схожу, продукты отнесу…
— Не надо. Вместе пойдём…
На следующий день, купив продукты, одежду, и гигиенические принадлежности, Егор с Леной пришли в больницу.
Их встретил врач.
— Вы сын Молчанова? Он всё время о вас говорит… Дела плохи у вашего отца. Цирроз печени запущенный. Скажу прямо, жить ему недолго осталось…
— Спасибо, доктор. Какие — то препараты может нужны, вы скажите…
— У нас всё есть в больнице. Но если хотите, можете отдельно купить ещё таблетки, чтобы немного хоть облегчить его состояние, их у нас нет. Запишите название.
Егор с Леной зашли в палату. Там лежали ещё несколько человек.
— Сынок, ты пришёл! А я знал, я говорил, Егорушка меня не бросит!
— Как самочувствие? Кто тебя избил? Это вот моя жена, Лена…
— Леночка… Невестка моя, получается… Красивая. Есть у тебя вкус, весь в отца!
Да какая-то шпана напала, я у них сигареты попросил. Начали издеваться и ногами молотить… Что за молодёжь пошла, ни стыда, ни совести… Лица не запомнил. Пьяный я был. Болит живот сильно, боль снимаю так, мужики сжалились, купили чекушку…
— Тебе нельзя пить, у тебя печень больная. Лежи тут, лечись и слушай врачей.
Через две недели отцу стало хуже. Врач сказал, что это конец…
— Сынок, ты говорил у тебя дочь есть, моя внучка, получается… Приведи её сюда, познакомлюсь хоть…
Оле, дочери Егора и Елены было пятнадцать лет. Она знала, что нашёлся дедушка и лежит в больнице, но сходить к нему не решалась с родителями.
После того как отец сказал, что дедушка сильно болен и хочет её увидеть, она согласилась.
— Внученька… Ты так на бабушку Аню похожа, красавица… А я вот старый какой и страшный стал… Жаль, ты меня раньше не видела, я ух какой был! Учишься хорошо в школе? Жених есть?
Немного поговорив с дедом, Оля ушла, пора на тренировку было.
— Сынок… Ко мне мама Аня твоя приходила ночью, сказала что скоро мы встретимся… Конец мне пришёл уже видно… Я что сказать хочу… Прости меня… Дурак был! И за маму прости, обижал её сильно, а ведь она меня любила, никто больше не любил меня так… Не держи зла, сын…
Егор взял отца за руку и сжал. Он не смог сказать, что прощает его. Потому что обида никуда не делась.
Через несколько дней отца не стало. Похороны, поминки, всё организовал Егор. Правда, поминать было некому особо. Несколько коллег и соседки.
Похоронили его рядом с Анной.
Злость на отца стала меньше, всё-таки болезнь и смерть человека смягчает его проступки в прошлом.
Егору впервые за столько лет стало легко на душе. Вот и отпустил он эту детскую психологическую травму.
После всего, что сделал отец, Егор поступил по-человечески, он не такой, как он, и не смог бросить на произвол умирающего, который вдруг вспомнил о нём.
